• Автор: Juli a.k.a Stoun
• • Фандом: Naruto \ Наруто
• Название: Мне твердят…
• Дисклеймер: Масаши Кишимото
• Рейтинг: PG-13
• Персонажи: Гаара, Канкуро, Темари. Намеки на Темари \ Шикамару, Гаара \ Матсури
• Жанр: ангст, драма, психология
• Размер: мини, виньетка
• Предупреждение: POV Гаары
• Описание: Гаара стремится понять любовь. Кого же он любит?
• От Автора: все фанфики по Наруто у меня выходят непонятно какими. Так вот это еще одна POV’ная трагическая драма. Конец так и задумывался: странный, непонятный и скомканный. Но кто-то, возможно, и поймет…
• Статус: закончен

Мне твердят…

Мне твердят, что скоро ты любовь найдешь
И узнаешь с первого же взгляда.
Мне бы только знать, что где-то ты живешь,
И, клянусь, мне большего не надо.

Снова в синем небе журавли трубят.
Я брожу по краскам листопада.
Мне б хотя бы мельком повидать тебя,
И, клянусь, мне большего не надо.

Дай мне руку, слово для меня скажи,
Ты моя тревога и награда.
Мне б хотя бы раз прожить с тобой всю жизнь,
И, клянусь, мне большего не надо.

19 июля 1973 г.
Юрий Визбор

  Сегодня я вновь задерживаюсь, а рабочий день, между прочим, уже закончился, уже глубоко за полночь, но я сижу у себя в кабинете, в своей резиденции Каге. Право, я полюбил это место всего за пару недель проведенных в этом месте. Здесь мне было уютно, спокойно, но… одиноко. Я привык к одиночеству с ранних лет, нас было двое: я и Шуукаку. Но ведь теперь его во мне нет, я свободен, я могу спать… Но я боюсь. Боюсь, что моим сознанием может завладеть Шуукаку, выселить меня из собственного тела. Моя ненависть к биджу возросла до, казалось бы, предела, когда я понял, как нужно жить. Я жил неправильно, держал в страхе Канкуро и Темари, а потом в моей жизни возник Наруто Удзумаки. Такое же чудовище, но… его душа не была черствой, как у меня в те времена. Сейчас я вспоминаю все это со стыдом, благодарю в тысячный раз Чие-баа-сама за спасение и… да, я благодарю Акацки за выселение этого чудовища из моего тела. Хоть этого и никто не знает, я благодарен им.
  Я встаю, огибаю письменный стол, подхожу к двери. И она тут же распахивается, на пороге стоит Темари в своем повседневном кимоно, но без веера. Она глядит на меня насмешливо, даже слегка свысока, – не боится, и хотя бы за это, за ее сестринскую любовь ко мне, я не теряю самообладания. Несмотря на то, что я Кадзекаге, сильнейший шиноби в Суне, Темари старше меня, Канкуро старше нас с Темари. Я молча смотрю на нее, смотрю выжидающе, но ничего не говорю. Потому что она знает, что я скажу. «Ты вышла без веера? В Суне не будет ветров…» – в моем голосе, как и всегда, ни намека не участие, простое констатирование очевидных фактов. На что она не отзывается, никак не реагирует, либо же ее рука привычно тянется к вееру за спиной, чтобы огреть хорошенько по голове. Почему я все знаю? Я задерживаюсь в резиденции каждый день, не желаю возвращаться домой лишь потому, что перестану быть официальным представителем Суны, ее лицом. Я буду обычным шиноби, который приходит после миссии или работы в Академии и обрушивается на чистую постель, за что получает от жены. Порой мне правда кажется, что женщины монстры, страшнее, чем биджу… все девять биджу. В нашем доме командует Темари, а Канкуро всегда едко отпускает свои комментарии по поводу того, какой прекрасной она будет женой для лентяя и женофоба Шикамару. Во время этих семейных и обычных перепалок я исподтишка наблюдаю за реакцией Темари. Она забавно злится, когда речь заходит о Шикамару, о ее замужестве…
– Гаара? Кадзекаге-сама! – меня вырывает из раздумий голос сестры.
– Я хочу побыть здесь. Идем со мной на балкон.
– Послушай, – тихим и угрожающим голосом, не предвещающим ничего хорошего, начинает Темари, двигаясь за мной по коридору, – пора домой.  Это смешно! Почему я должна забирать Кадзекаге домой, словно малыша из песочницы? Возмутительно! Пусть Канкуро этим занимается! Или… – Темари гадко улыбается, – Матсури. Она ведь так заботится о тебе. Твоя единственная и дражайшая ученица…
– Это не она, – скорее себе самому, нежели Темари, говорю я.
– Не врубилась, Гаара. – Она держится за перила на балконе, вдыхает свежий ночной воздух полной грудью, смотрит на луну.
– Ты ведь его любишь, Темари.
  Та замерла, облизала вмиг пересохшие губы и снова посмотрела на луну.
– Я… нет… Не люблю. Просто он меня впечатлил, понимаешь? На экзамене…
– Понимаю. – И тут же притворно усмехаюсь. Мне интересно, когда придет моя любовь? Мне твердят, что в мире есть такой человек, что, смотря на него, мне будет хорошо… Так где он? Сколько ждать? Сколько искать?
– И вообще, – едко говорит Темари, – это не ваше с Канкуро дело, ясно? Наши с Шикамару отношения – это наши отношения.
– А когда придет моя любовь?
– Гаара, – смеется Темари, – это никому неизвестно. Даже твоей любви, –  выделяет слово «твоей» также, как и выделил его я, произнося с благоговением, с почтением. – А может, и известно. В любом случае, братик, судьба наша предрешена… Может, это Матсури, которая сохнет по тебе не первый год… Мо…
– Она просто моя ученица. Ни больше, ни меньше.
– Найдешь, Гаара. Найдешь, – уверенно говорит Темари и ласково, как домашнее животное, треплет меня по голове. Меня это, конечно, раздражает, даже злит, и ее руке, готовой снова опуститься на мою шевелюру, противится мой песок. – Занудный ты, братик. А теперь идем. Будет тебе поздний ужин.
Может, я и погорячился насчет того, что женщины ужаснее биджу? Где-то они нужны, а вот в мире шиноби: маловероятно. Но высказывать эту мысль вслух я не предпочту, ибо Темари хоть и без веера, силы у нее много.
  Мы направились домой, мои мысли занимала сказанная с такой решительностью фраза Темари о том, что в мире найдется человек, который полюбит меня. Мне не хотелось признавать, но я не желал, чтобы эта девушка была Матсури. Поздно что-то менять между нами, поздно вообще что-то делать.
  Все твердят, что я найду эту любовь, что пойму, кто она, с первого взгляду, но… Может, и правда, сейчас еще не время? Даже безразличный к этому Канкуро всегда интересовался моей личной жизнью, а про свою – никогда не говорил.
  Канкуро был в кухне, я поздоровался с ним, потом сел за стол, ожидая того, что приготовила на ужин Темари. Канкуро было открыл рот, чтобы высказаться, но она перебила его, дав подзатыльник:
– Еще раз скажешь о Шикамару, полетишь не хуже Таюи, понял?!
– Кто это? – потирая ушибленный затылок, спросил Канкуро.
– Ты с кем боролся, когда мы спасали… команду, посланную вслед Саске?
– Не помню, – отмахнулся братец, – да и зачем мне, собственно, помнить всех убитых мною шиноби?
– Для статистики, – вдруг говорю, раздражаясь тому, что меня не замечают. Темари с Канкуро повернулись ко мне одновременно.
– Идиот ты, Канкуро. Идиот идиотом. Сколько лет, а все прикалываешься…
– Да дело не в цифрах, – смешливо говорит Канкуро, – дело в том, кто станет твоим мужем… Ух, тогда мы с Карасу повеселимся, да, Гаара?
  Темари вдруг поворачивается, оглушительно кидает поварешку на стол, заорав:
– Да хрен вам, а не ужин! Жрите свои… свои… пилюли!!! Как у Сакуры!
  И выскочила из кухни, громко топая и хлопая дверьми. Я вздохнул, повернулся к Канкуро и спросил:
– И охота тебе ее доставать? Вот привязался… Хочешь не хочешь, а любит она этого… Нару. И ты любишь.
– Кого? – вылупился Канкуро, вдруг побагровев.
– Того, о ком никогда не говоришь, – спокойно отвечаю я, встаю, ухожу в свою комнату.
  В своей комнате я, наконец, расслабляюсь, сбрасываю наряд Кадзекаге, и, повесив его в шкаф, присаживаюсь на кровать. Канкуро, Канкуро… Всегда прикалывается, а ведь тоже кого-то любит. Забавный он. А я? Кого люблю я? «Мне б хотя бы мельком повидать тебя… И, клянусь, мне большего не надо…», – блаженно думаю я, закрывая глаза и проваливаясь в сон. Как ни странно, мне снится Матсури. Неужели, все же она?

Конец.